Трое и боги [= Трое и Дана] - Юрий Никитин

Зеленая горка впереди выросла, превратилась в крупного Змея.Бедный зверь распластался, раскинув крылья и вытянув шею. Его словно придавилоогромной невидимой ладонью. Олег на бегу махнул рукой, не то заставляя лезть назеленую спину, не то закидывая Таргитая и Мрака. Оборотень с разбегу запрыгнулна хвост, уже привычно пробежал вдоль гребня к холке. Таргитай хватался зашипы, застревал, перевязь цеплялась за толстые, как колья в заборе, иглы. Вруках Олега блеснула короткая молния. Змей вздрогнул от укола, открыл глаза,коричневые крылья очень медленно пошли в стороны, загребая пыль.

– Куда? – крикнул Мрак.

Змей без разбега прыгнул в воздух. Их прижало, встречныйветер забивал дыхание. Земля резко пошла вниз. Олег кивнул на Таргитая – мол,певцу и дураку виднее. Похоже, теперь они будут заносить ему хвост наповоротах.

Земля трещала, щели и трещины превращались в ущелья. Изглубин поднимались пыльные скелеты. Первыми вставали трупы с остатками плоти ив одежде, если прежде не сняли мародеры, следом выходили голые скелеты, чащевсего при оружии, последними поднимались из глубин земли согнутые скелеты сдлинными руками и короткими ногами. Род их делал первыми, торопливо объяснилОлег, когда еще не придумал, каким сотворить человека.

Еще позже начали вздыматься настоящие исполины. Рост ихпревышал три человеческих роста, руки достигали колен. Одни нерешительно бреликуда-то, другие же, потоптавшись на месте, возвращались в могилы.

Земля бурлила, как кипящий котел, а пыльные вихри оседали наглазах. Земной прах, который невры привыкли попирать ногами, стягивался вкучки, превращался в подобия людей. Вихри и вихрики неслись в разные стороны,сносили в одно место развеянную за века плоть давно забытых царей, героев ипростого люда.

Земли уже не было видно под плотной массой движущегося водном направлении войска Ящера. Зелень исчезла под морем голых черепов, мертвобелели кости. Все шли на север.

– Растопчут, – сказал Таргитай с мукой. – Их больше, чеммуравьев!

– Река Даны не задержит?

– Перейдут по дну. А то и завалят костями.

– Хватит ли… Редкая птица долетит до середины Данапра.

– Люди не птицы – пройдут везде.

– Даже бывшие люди, – бросил Олег сумрачно.

…Они летели и летели. Таргитай от усталости пересталужасаться несметному полчищу Ящера. Мертвые выходили из могил всюду. Он уже несчитал, не вскрикивал. Стал замечать только противников странных или чудовищных,как выходящие из земли серые гиганты. Ростом со скалы, медлительные инесокрушимые, они стряхивали комья, озирались, глазницы загорались багровым,словно в черепах плескалась лава.

Из темного бора, над которым летели, выходили, ломаястолетние деревья, чудовищные звери. Таких невры не видели, даже не думали, чтотакие могут быть. Возможно, их сотворил не Род, а сам Ящер для последней битвы.

Когда неслись над Рипейскими горами, видели, как изпрародительницы-горы, ломая стены, появлялись люди-камни. Зоркие глаза Мракаразглядели даже знакомую фигуру Горыни. Сердце сжалось: неужто мудрый гигант настороне врагов?

А когда пролетали над Святыми горами, все трое узрелиисполинскую фигуру, что двигалась, наполовину скрытая облаками. Таргитай ахнул:

– Святогор!.. Добро, что его не держит земля!

Мрак буркнул:

– Да и горы стали помельче. Наши внуки не увидят гор вовсе.

– Почему?

– Повгоняет в землю. Уже мельче, чем в прошлый раз.

– Мрак, это ты сам вырос.

– Да, гм… Неужто и Святогор на стороне Ящера?

Таргитай горько кивнул:

– Все старые герои на его стороне.

– А на нашей?

– Только мы трое… Наверное.

Олег искоса посматривал на сосредоточенное лицо Таргитая.

Что-то знает больше, чем даже он, волхв. Понятно, богидураков любят. Понять бы почему… А Мрак вообще с Таргитаем советуется.

Таргитай со страхом смотрел вниз. Его трясло, но не отстраха высоты. Он видел такое, что волосы вставали дыбом. Видел богов, в деньпоследней смертной битвы все они стали видимыми, и это потрясало больше, чемвойско скелетов и чудовищ.

Род создал не так уж много богов, но создал их бессмертными.

Их не стало меньше, напротив – не стань такими равнодушнымидруг к другу, как и ко всему на свете, уже заполонили бы весь мир. Ведь когдасочетались, то возникали новые боги, такие же бессмертные, хотя и не стольсовершенные: ведь их не создавал великий Род. Это поколение уже не знало неба,жили там, где появились. Так возникли боги рек, ручьев, болот, озер. Это они,не видя постоянно блистающий облик Рода, совершенный облик, быстро утрачиваличеловеческие черты.

Вечность! Даже человек, живя краткий миг, успевает меняться.В Лесу живут высокие и светлокожие, в жарких песках – мелкие и черные, а вСтепи – желтые и широколицые. Всяк приспосабливается. Проживи человек средиболот тысячу лет – отрастил бы жабьи перепонки.

Он видел с пролетающего Змея, как на деревьях качаютсязеленокожие с изумрудными волосами девушки. Среди гор различал массивных инесокрушимых, как сами горы, каменных богов. В реках мелькали могучие телавладык вод. Дважды Таргитай видел призрачные тела детей Стрибога – потомковветра, раньше мог различать только в моменты страшных бурь.

Они радостны, вспомнил он горькие слова Рода. Им вседостается легко. Они просто живут, им не за что бороться зубами и когтями. Мирпостареет, разрушится, но боги не изменятся. Только дурак пытается менять весьмир по своему подобию, а умный сам приспосабливается к огромному миру. Но еслимудрость богов не в состоянии спасти мир…

Неужто Род, в самом деле, всерьез полагается не на мудростьи силу богов, а на дурость слабых людей?

– Разве что от отчаяния, – подумал он вслух. – Все ранниепопытки провалились, как лоси на весеннем льду… Мы – последние.

Воздух был холодный, из него ушла вся жизнь. Вороны падалина лету мертвыми, земля лопалась, всюду разбегались узкие трещины. Из глубокихтрещин и провалов выплескивались струи дыма, острые, как копья, языки огня.

Олега била крупная дрожь. Он воздел руки, выкрикнул самоемогучее заклятие. По пальцам побежали слабые искорки, вспыхнули и погасли.

Мрак сжимал бесполезную секиру. Земля качалась, как плот напорогах реки Даны. Вдали рушились горы, рассыпались в пыль. Промерзшая землялопалась, будто по ней били исполинским молотом. Трещины ширились, участкиземли походили на тающие в половодье льдины.